Карьера Мехлиса началась с того, что, демобилизовавшись после гражданской войны из армии, он сумел попасть на работу в аппарат ЦК партии. Смышленость, исполнительность и усердие бывшего политработника были вскоре замечены, его повысили в должности, он стал одним из помощников генерального секретаря. Сталин высоко оценил деловые качества Мехлиса и направил его по совместительству в престижный Институт красной профессуры, где Лев Захарович успешно штурмовал высоты марксистской-ленинской науки. Разумеется, новоявленный «красный профессор» с неослабевающим рвением продолжал выполнять свои секретарские функции, но одна из них стала довольно чувствительно коробить его профессорское достоинство. Дело в том, что Сталин, раскуривая свою знаменитую трубку, не раз в течение дня звонком вызывал Мехлиса и говорил ему: «Товарищ Мехлис, спички». Самолюбивый Лев Захарович в конце концов поставил на столе Хозяина еще один звонок с табличкой «Спички» и, когда звонил этот второй звонок, со спичками посылал курьера. Сталин, будучи садистом и в мелочах, не отказывал себе в маленьком удовольствии — он звонил в первый, «основной», звонок и, «виновато» разводя руками, с усмешечкой говорил вошедшему Мехлису: «Товарищ Мехлис, спички».
Об этих забавных «спичечных» делах рассказывал сам Мехлис моему брату, с которым был вроде дружен и подчас довольно откровенен. Однажды он поведал ему:
— Знаешь, Миша, это жестокий человек. Я как-то прямо в глаза ему сказал: «Я от вас никогда доброго слова не слышал».
Не любопытно ли, что даже такой жесткий и недобрый человек, как Мехлис, не мог постичь, как это у «Вождя и Учителя» никогда не возникает желание сказать кому бы то ни было доброе слово?
Когда Сталин решил, что пришло время убрать из «Правды» Бухарина и Марию Ильиничну Ульянову, навести в центральном органе партии должный, с его точки зрения, порядок, он послал туда ответственным секретарем Мехлиса. Впрочем, Лев Захарович недолго оставался в этой должности. Случилось так, что Хозяину что-то в газете не понравилось, и он собственноручно написал постановление Оргбюро ЦК, которое, не придавая значения формальностям, закончил словами: объявить выговор редактору «Правды» Л. Мехлису.
Ответственный секретарь немедленно сделал из этого выговора самый важный для себя вывод — велел завхозу срочно изготовить для дверей своего кабинета табличку: «Редактор „Правды“ Л. З. Мехлис».
no subject
Об этих забавных «спичечных» делах рассказывал сам Мехлис моему брату, с которым был вроде дружен и подчас довольно откровенен. Однажды он поведал ему:
— Знаешь, Миша, это жестокий человек. Я как-то прямо в глаза ему сказал: «Я от вас никогда доброго слова не слышал».
Не любопытно ли, что даже такой жесткий и недобрый человек, как Мехлис, не мог постичь, как это у «Вождя и Учителя» никогда не возникает желание сказать кому бы то ни было доброе слово?
Когда Сталин решил, что пришло время убрать из «Правды» Бухарина и Марию Ильиничну Ульянову, навести в центральном органе партии должный, с его точки зрения, порядок, он послал туда ответственным секретарем Мехлиса. Впрочем, Лев Захарович недолго оставался в этой должности. Случилось так, что Хозяину что-то в газете не понравилось, и он собственноручно написал постановление Оргбюро ЦК, которое, не придавая значения формальностям, закончил словами: объявить выговор редактору «Правды» Л. Мехлису.
Ответственный секретарь немедленно сделал из этого выговора самый важный для себя вывод — велел завхозу срочно изготовить для дверей своего кабинета табличку: «Редактор „Правды“ Л. З. Мехлис».