Чем питерцы отличаются от людей (Питерские заметки)

Санкт-Петербург, конечно, провинция. Причем, провинция с какими-то особо глубокими болезненными комплексами.
Я только что приехал оттуда. Зачем ездил? Об этом, быть может, в другой раз. А сейчас вот что скажу...
Простые люди - животные ригидные. А питерцы в особенности. Их город - мрачный, низконебный, сырой, продуваемый, ошибочный в самом своём существовании - породил какую-то особую породу нервных бледно-чахотошных людей. Которые любые новшества касательно своего города воспринимают весьма болезненно.
Вот хотел им Газпром подарок сделать - построить современный небоскреб, который словно бриллиант возвышался бы над гнилой равниной полуразваленных питерских домов. Но нет! Тут же поднялась волна дикого возмущения: это разрушит чудный облик нашего прекрасного культурного города с грязными облезлыми фасадами, зассанными "парадными" с перекошенными коричневыми, сто раз перекрашенными дверями и просевшими мостовыми! И не допустили красоты.
А вчера вечером, сидя в ресторане мы услышали, как за соседним столиком коренные питерцы, сидя за столиком по-английски рассказывали своему знакомому иностранцу, что открылась новая сцена Мариинки, которая им, разумеется, не нравилась! Они брюзжали о том, что там теперь плохая акустика (хотя акустика с точки зрения профессионалов, например, Гергиева и других музыкантов, хорошая), а перестройку самого здания назвали "преступлением перед культурой".
Дай волю этим питерским занудам, так бы и жили в окружении своих облезлых зданий с висящими по стенках мотками жутких грязных проводов и провинциально выглядящими вывесками. Упадочные личности...

Мы из Кронштадта (Питерские заметки)

Отвечаю на вопрос, зачем мы поехали в Питер.
Да просто решили отца моего туда выгулять! Он в Пушкине когда-то учился, и в конце зимы вдруг выразил желание краем глаза глянуть на места молодости. Мы его поймали на слове и на майские отправились в Питер. Купили билеты на "Сапсан", заказали индивидуальную экскурсию в Пушкин-Гатчину на 5 человек, договорились встретиться с питерскими родственниками, забронировали места в ресторане "Хочу харчо" на все дни для ужинов в некурящем зале - и покатили. Все планы осуществили, а внепланово еще и съездили в Кронштадт.
В общем, все прошло нормально. Но холодный ветер в Кронштадте напомнил отцу следующий эпизод его биографии. В Пушкине в конце сороковых отец учился в военном училище. И после его окончания самых лучших выпускников, к коим без сомнения относился и мой отец, спрашивали, где бы они хотели служить - в Московском округе, Ленинградском или Бакинском. И все отличники хором отказались от Ленинградского округа! Потому что за несколько лет учебы успели познакомиться с убивающим здешним климатом, который выдувает из человека последнее здоровье сильными сырыми ветрами. Все курсанты по многу раз переболели самыми разными болезнями, начиная от обычных простуд и заканчивая фурункулёзами...
Совершенно не уступает климату по своему разрушительному воздействию на здоровье (на сей раз психическое) и питерское метро - тесное, бестолковое. Только в Питерском метро возможна ситуация, при которой ты вынужден проехать две остановки... с двумя пересадками. От Московского вокзала мы ехали на Сенную площадь, где располагалась наша гостиница. И если вы не поленитесь и посмотрите на схему питерского метро, то увидите, что до Сенной можно добраться либо через станцию "Гостиный двор" (пересадка), либо через станцию "Владимирская" (пересадка). Вторая же по счету пересадка получается либо с "Площади восстания", куда вы попадаете с Московского вокзала, на "Маяковскую" (длиннющий переход, поскольку эти станции разнесены на два городских квартала)... Либо со станции "Спасская" на станцию "Сенная площадь", так как станция "Спасская" вообще не имеет выхода в город! И получается в результате, что идешь пешком ты по этим бесконечным лестницам и переходам по времени даже дольше, чем едешь в метропоезде.
И еще прикол. Наверное, только в метро Санкт-Петербурга можно, сев в поезд на одной линии, в результате уехать на другую, если проспишь объявление машиниста.

Жить по лжи (Питерские заметки)

От привычного и незамысловатого простым людям отказываться нелегко. Всегда приятнее разбить мир на черное и белое, и в таком придуманном мире жить, даже если этот мир-декорация не соответствует действительности.
Бегающий по питерскому музею артиллерии маленький пацаненок, тыкая в старинные пушки, спрашивал маму: "А в этой войне хорошие победили?" Я тоже, помнится, будучи маленьким и глядя в черно-белое очко телевизора "Рубин", не в силах разобраться, кто там бегает на экране и палит друг в друга, спрашивал отца: "А они за наших?" И не понимал ответа, что в этом кино "наших" вообще нет, поскольку воюют тут третьи страны друг с другом.
Однако, туземно-деревенское понимание, что "наши" - "хорошие", а "ненаши" - "плохие" живо до сих пор даже среди взрослых. И я поимел случай еще раз убедиться в этом.
Показывая черно-белые фотографии разрушенных после войны дворцов, наш экскурсовод Татьяна сказала, что в Петергофе местные работники очень нервно реагируют на разговоры пришлых экскурсоводов о войне.
- Мы можем и лицензии лишится, если будем там эти темы затрагивать с экскурсантами, - сказала она.
- Почему?
- Потому что по рассекреченным недавно архивным данным выясняется, что дворец разрушили никакие не немцы, а наши.
А в СССР и России десятилетиями привыкли валить все на проклятых фашистов. Особенно к этому склонны душою питерцы. Мол, пришли, город взяли в блокаду, дворцы разрушили, плохие... В Нюрнберге это стало даже дополнительным пунктом обвинения в преступлениях против культуры и человечества.
И вот выясняется, что разрушили-то русские национальные ценности не немцы, а сами русские. Неприятно говорить неприятную правду! Гораздо привычнее все валить на привычного дьявола. Война все спишет.

Жить по лжи - 2 (Питерские заметки)

- А вот ракета "Даль", - сказал мой папка, ткнув пальцем в серебристую уродливую байду, стоящую во дворе музея артиллерии Санкт-Петербурга. - Ее разрабатывал авиаконструктор Лавочкин. Сама ракета ходила неплохо, но им никак не удавалось сделать аппаратуру наведения, чтобы она еще и попадала. Мы, "алмазовцы" очень радовались их неудачам, на фоне которых выигрывало наше изделие. После одного более-менее удачного пуска "Дали", лавочкинцы на полигоне устроили грандиозную пьянку, после которой Лавочкин и помер прямо там, на 35-й площадке Сары-Шагана. Но эту неудачную ракету, тем не менее, успешно катали на парадах, как символ советской мощи.
...Любила наша партия очки втирать - что в космосе, что в военном деле...