![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Jan. 21st, 2014
"Главной особенностью паспортной системы 1932 года было то, что паспорта вводились только для жителей городов, рабочих поселков, совхозов и новостроек. Колхозники были лишены паспортов, и это обстоятельство сразу ставило их в положение прикрепленных к месту жительства, к своему колхозу. Уехать в город и жить там без паспорта они не могли: согласно п.11 постановления о паспортах такие "беспаспортные" подвергаются штрафу до 100 рублей и "удалению распоряжением органов милиции". Повторное нарушение влекло за собою уголовную ответственность. Введенная 1 июля 1934 года в УК РСФСР 1926 года статья 192а предусматривала за это лишение свободы на срок до двух лет.
Таким образом, для колхозника ограничение свободы места жительства стало абсолютным. Не имея паспорта, он не мог не только выбрать, где ему жить, но даже покинуть место, где его застигла паспортная система. "Беспаспортный", он легко мог быть задержан где угодно, хоть в транспорте, увозящем его из села.
Положение "паспортизованных" жителей городов было несколько лучшим, но не намного. Передвигаться по стране они могли, но выбор постоянного места жительства был ограничен необходимостью прописки, причем паспорт стал единственно допустимым для этого документом. При приезде на выбранное место жительства, даже при перемене адреса в пределах одного населенного пункта, паспорт должен был быть сдан на прописку в течение 24 часов. Прописанный паспорт был необходим и при приеме на работу. Таким образом, механизм прописки стал мощным инструментом регулирования расселения граждан по территории СССР. Разрешая или отказывая в прописке, можно эффективно влиять на выбор места жительства. Проживание без прописки каралось штрафом, а при рецидиве - исправительно-трудовыми работами на срок до 6 месяцев (уже упомянутая статья 192а УК РСФСР).
При этом также колоссально возросли возможности контроля за гражданами, резко облегчился механизм полицейского сыска: возникла система "всесоюзного розыска" через сеть "паспортных столов" - специальных справочных центров, созданных в населенных пунктах. Государство готовилось к "большому террору".
Большая Советская Энциклопедия 1939 года, "забыв" о том, что 9 лет до того писала энциклопедия малая, уже заявляла вполне откровенно:
"ПАСПОРТНАЯ СИСТЕМА, порядок административного учета, контроля и регулирования передвижения населения посредством введения для последнего паспортов. Советское законодательство, в отличие от буржуазного, никогда не вуалировало классовую сущность своей П.с., пользуясь последней в соответствии с условиями классовой борьбы и с задачами диктатуры рабочего класса на разных этапах строительства социализма".
Паспортную систему начали вводить с Москвы, Ленинграда, Харькова, Киева, Минска, Ростова-на-Дону, Владивостока и в течение 1933 г. распространили на всю территорию СССР. В последующие годы она неоднократно дополнялась и совершенствовалась, наиболее значительно - в 1940 году.
Однако даже такая паспортная система не обеспечивала для рабочих и служащих столь же прочной закрепленности, как для колхозников. Нежелательная "текучесть" кадров сохранялась. Поэтому в том же 1940 году паспортная система была дополнена целой серией законодательных актов, закрепляющих рабочих и служащих еще и по месту работы.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 года был запрещен самовольный уход рабочих и служащих из государственных, кооперативных и общественных предприятий, а также самовольный переход с одного предприятия или учреждения на другое. За самовольный уход устанавливалось уголовное наказание: от 2-х до 4-х лет заключения. Для создания круговой поруки директора предприятий и начальники учреждений, принявшие на работу такого "самовольно ушедшего" работника, также предавались суду.
Через месяц, 17 июля 1940 года, Указом Президиума Верховного Совета уголовная ответственность за самовольный уход с работы была распространена также на трактористов и комбайнеров МТС. Указ Президиума ВС СССР от 19 октября 1940 года установил уголовную ответственность инженеров, техников, мастеров и квалифицированных рабочих за отказ подчиниться решению администрации о переводе их с одного предприятия на другое: теперь эти категории лиц могли в любое время быть переселены насильственно в любое место и поставлены на любую работу (в пределах их квалификации). В последние дни этого же года, 28 декабря, Указ ПВС СССР прикрепил к школам ФЗО, ремесленным и железнодорожным училищам их учащихся, установив за самовольный уход из школы заключение в трудовую колонию на срок до 1 года. Даже детская хитрость - вести себя плохо, чтобы директор сам тебя исключил, - не помогала. За такое поведение был предусмотрен также 1 год трудовой колонии.
Теперь закрепление было полным. Практически никто в СССР уже не мог выбирать по своему желанию ни места жительства, ни места работы (вспомним ленинские "передвижение и промыслы")."
полностью: http://www.demoscope.ru/weekly/2002/093/arxiv01.php
Таким образом, для колхозника ограничение свободы места жительства стало абсолютным. Не имея паспорта, он не мог не только выбрать, где ему жить, но даже покинуть место, где его застигла паспортная система. "Беспаспортный", он легко мог быть задержан где угодно, хоть в транспорте, увозящем его из села.
Положение "паспортизованных" жителей городов было несколько лучшим, но не намного. Передвигаться по стране они могли, но выбор постоянного места жительства был ограничен необходимостью прописки, причем паспорт стал единственно допустимым для этого документом. При приезде на выбранное место жительства, даже при перемене адреса в пределах одного населенного пункта, паспорт должен был быть сдан на прописку в течение 24 часов. Прописанный паспорт был необходим и при приеме на работу. Таким образом, механизм прописки стал мощным инструментом регулирования расселения граждан по территории СССР. Разрешая или отказывая в прописке, можно эффективно влиять на выбор места жительства. Проживание без прописки каралось штрафом, а при рецидиве - исправительно-трудовыми работами на срок до 6 месяцев (уже упомянутая статья 192а УК РСФСР).
При этом также колоссально возросли возможности контроля за гражданами, резко облегчился механизм полицейского сыска: возникла система "всесоюзного розыска" через сеть "паспортных столов" - специальных справочных центров, созданных в населенных пунктах. Государство готовилось к "большому террору".
Большая Советская Энциклопедия 1939 года, "забыв" о том, что 9 лет до того писала энциклопедия малая, уже заявляла вполне откровенно:
"ПАСПОРТНАЯ СИСТЕМА, порядок административного учета, контроля и регулирования передвижения населения посредством введения для последнего паспортов. Советское законодательство, в отличие от буржуазного, никогда не вуалировало классовую сущность своей П.с., пользуясь последней в соответствии с условиями классовой борьбы и с задачами диктатуры рабочего класса на разных этапах строительства социализма".
Паспортную систему начали вводить с Москвы, Ленинграда, Харькова, Киева, Минска, Ростова-на-Дону, Владивостока и в течение 1933 г. распространили на всю территорию СССР. В последующие годы она неоднократно дополнялась и совершенствовалась, наиболее значительно - в 1940 году.
Однако даже такая паспортная система не обеспечивала для рабочих и служащих столь же прочной закрепленности, как для колхозников. Нежелательная "текучесть" кадров сохранялась. Поэтому в том же 1940 году паспортная система была дополнена целой серией законодательных актов, закрепляющих рабочих и служащих еще и по месту работы.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 года был запрещен самовольный уход рабочих и служащих из государственных, кооперативных и общественных предприятий, а также самовольный переход с одного предприятия или учреждения на другое. За самовольный уход устанавливалось уголовное наказание: от 2-х до 4-х лет заключения. Для создания круговой поруки директора предприятий и начальники учреждений, принявшие на работу такого "самовольно ушедшего" работника, также предавались суду.
Через месяц, 17 июля 1940 года, Указом Президиума Верховного Совета уголовная ответственность за самовольный уход с работы была распространена также на трактористов и комбайнеров МТС. Указ Президиума ВС СССР от 19 октября 1940 года установил уголовную ответственность инженеров, техников, мастеров и квалифицированных рабочих за отказ подчиниться решению администрации о переводе их с одного предприятия на другое: теперь эти категории лиц могли в любое время быть переселены насильственно в любое место и поставлены на любую работу (в пределах их квалификации). В последние дни этого же года, 28 декабря, Указ ПВС СССР прикрепил к школам ФЗО, ремесленным и железнодорожным училищам их учащихся, установив за самовольный уход из школы заключение в трудовую колонию на срок до 1 года. Даже детская хитрость - вести себя плохо, чтобы директор сам тебя исключил, - не помогала. За такое поведение был предусмотрен также 1 год трудовой колонии.
Теперь закрепление было полным. Практически никто в СССР уже не мог выбирать по своему желанию ни места жительства, ни места работы (вспомним ленинские "передвижение и промыслы")."
полностью: http://www.demoscope.ru/weekly/2002/093/arxiv01.php
Даже не зная действующих в сталинском СССР законов и нормативных актов, можно из самых общих соображений вывести необходимость закрепощения крестьян. Сталин просто не мог не запретить свободное перемещение граждан по собственной стране. По причине наличия колхозов.
Дело в том, что насильственная коллективизация самым естественным образом привела не только к падению урожаев и резкому сокращению поголовья скота, но и к массовому желанию крестьян свалить в город. Что вполне понятно: кому понравится, если его, как зэка, заставляют работать задаром (тогда это называлось "за палочки"). Вам бы, юные совкодрочеры, понравилось горбатиться бесплатно?.. Вот и крестьянам не хотелось.
Зато нынешние юные дегенераты на голубом глазу принимают сказки красного агитпропа, которые мы в свое время проходили в школе с кривой усмешкой - о том, например, как колхозники покупали для фронта самолеты. Даже приводят друг другу цитату одного такого "колхозника-стахановца": "15 декабря я внёс в Государственный Банк 100 тысяч рублей и заказал боевой самолёт в подарок защитникам Родины."
Это ж, блядь, каким незамутненным сознанием и тотальным непониманием принципов функционирования советской системы надо обладать, чтобы на полном серьезе говорить, будто в СССР колхозник (или любой другой частник) мог купить или "заказать" самолет!
Даже для самих совков эта нелепая и неуклюжая пропаганда была дикостью:
"В декабре 1942 года, когда наш полк воевал под Сталинградом, позвонил командующий 8-й воздушной армией Тимофей Тимофеевич Хрюкин. Спросил: «Как дела? В чём нуждаетесь?». «Воюем, – отвечаю. – Машины нужны, запчасти». «Как раз об этом и разговор, – говорит командующий. – Колхозник Головатый из Саратовской области купил на свои средства самолёт и хочет передать его фронту. Мы здесь посовещались и решили: поручить это дело тебе – принять самолёт и воевать на нём». Это было для меня неожиданностью. Я говорю: «Товарищ командующий, а разве можно купить самолёт?» «Значит можно, раз продают».
Из интервью с Героем Советского Союза генерал-лейтенантом авиации Борисом Николаевичем Ерёминым
Все-таки вера в совпропаганду - признак полнейшей дегенерации личности.
Дело в том, что насильственная коллективизация самым естественным образом привела не только к падению урожаев и резкому сокращению поголовья скота, но и к массовому желанию крестьян свалить в город. Что вполне понятно: кому понравится, если его, как зэка, заставляют работать задаром (тогда это называлось "за палочки"). Вам бы, юные совкодрочеры, понравилось горбатиться бесплатно?.. Вот и крестьянам не хотелось.
Зато нынешние юные дегенераты на голубом глазу принимают сказки красного агитпропа, которые мы в свое время проходили в школе с кривой усмешкой - о том, например, как колхозники покупали для фронта самолеты. Даже приводят друг другу цитату одного такого "колхозника-стахановца": "15 декабря я внёс в Государственный Банк 100 тысяч рублей и заказал боевой самолёт в подарок защитникам Родины."
Это ж, блядь, каким незамутненным сознанием и тотальным непониманием принципов функционирования советской системы надо обладать, чтобы на полном серьезе говорить, будто в СССР колхозник (или любой другой частник) мог купить или "заказать" самолет!
Даже для самих совков эта нелепая и неуклюжая пропаганда была дикостью:
"В декабре 1942 года, когда наш полк воевал под Сталинградом, позвонил командующий 8-й воздушной армией Тимофей Тимофеевич Хрюкин. Спросил: «Как дела? В чём нуждаетесь?». «Воюем, – отвечаю. – Машины нужны, запчасти». «Как раз об этом и разговор, – говорит командующий. – Колхозник Головатый из Саратовской области купил на свои средства самолёт и хочет передать его фронту. Мы здесь посовещались и решили: поручить это дело тебе – принять самолёт и воевать на нём». Это было для меня неожиданностью. Я говорю: «Товарищ командующий, а разве можно купить самолёт?» «Значит можно, раз продают».
Из интервью с Героем Советского Союза генерал-лейтенантом авиации Борисом Николаевичем Ерёминым
Все-таки вера в совпропаганду - признак полнейшей дегенерации личности.