Писательская перекличка

[a_nikonov]

Эдуард Лимонов написал пост:
"Опять мне сон приснился, что я на завод опаздываю, на третью смену.
Через проходную на Материалистической улице пришлось некоторое время потолкаться,раскачиваясь, чтобы вплыть в рабочей толпе ( табачный дым над нами раздувает мартовский ветер, авоська с завтраком-ужином в руке сжата) в жерло проходной.
И сразу после перейти на быстрый шаг, помчаться в панике через огромный наш монстр заводище,- харьковский "Серп и Молот", а он остановок пять трамвайных из конца в конец, если не больше.
Мчусь вдоль чужих цехов, обгоняя ночных ангелов ада-пролетариев.
Одни цеха бьют в нос замасленым металлом, другие - металлической свежей стружкой, - калильный цех разогретым металлом...
У цехов настежь ворота и ручейки и реки рабочих вливаются в них.
Фонари с высоких столбов всё это тускло освещают.
Ночь начинается ненастной, март ведь, гремят листы железа слышно, то ли крыши от ветра, то ли обшивка цехов вздыбливается...
Перешёл я уже и на бег.
И вот издали появляется яркое пятно, то у нас в литейном ворота открыты и разогретый ковш после слитого металла ярко виден издали.
Сейчас как раз наша смена заступает. Уже бригадир наш Бондаренко расписался в приёме ковша, и молоко сел пить, такая у него традиция. Похож в брезентухе своей и каске с тёмным стеклом на рыцаря...
Бегу, во дворе я уже у цеха, о металлолом и куски магнезии спотыкаюсь... Они у нас там навалены.
Мне опаздывать нельзя, - я завальщик шихты, я из первых начинаю.
Вбежал, наши там уже кружком собрались вокруг бригадира, Юрка-боксёр,Женька, дядя Володя, Толик Лысый, Борька Чурилов, все вокруг Бондаренко стоят. Повернулись на меня бегущего, насмешливо смотрят. Демобилизованный Ванька по кликухе "Солдат" со стаканом солёной газировки у красного автомата застыл, рот открыт. Он мой напрник, тоже завальщик шихты.
Слава Богу, не опоздал !
И просыпаюсь.
Пятьдесят лет мне этот сон снится, Да уже и больше пятидесяти."

Я ведь тоже в молодости работал на украинском заводе "Днепроспецсталь"


1984 год. Запорожье. Наша студенческая производственная практика. Я - стропальщик. До сих пор у меня где-то валяется удостоверение стропальщика-зацепщика какого-то там разряда.
Огромный черный цех, уходящий в бесконечность. Вечный запах нагретого машинного масла и окалины. Красный, грязный и помятый автомат с бесплатной газировкой. Рабочие кидают в нее солевые таблетки. Потому что потеют и теряют соль. А как не потеть, если по рольгангу идут одна за другой красные или даже белые от жара сортовые заготовки, сталкиваются шлепперами вбок и падают на приемные бугеля. К этой тонне раскаленного металла, сквозь колышащееся воздушное марево нужно подойти и накинуть огромные проволочные кольца для строповки, затем взять рукой опустившийся сверху крюк мостового крана и зацепить им кольцо. Понятно, что на тебе огромные войлочные рукавицы, пропитанные негорючим составом, каска с плексигласовым забралом и войлочная куртка. Точнее, должна быть куртка. Но никто из рабочих ее не использует. И я не использую. Потому что жарко в ней и движения она сильно стесняет. Оттого подскакиваешь к белой тонне металла в военной зеленой рубашке быстро, стараясь сделать все необходимые действия за пару секунд, пока рубашка держит жар, раскаляясь до того, что сама уже жжет кожу, после чего также быстро отваливаешь обратно на черную деревянную лавочку, где можно прийти в себя и посидеть в ожидании очередной порции звенящих красных макарон. Это если у тебя есть готовый запас колец из отожженной проволоки-восьмерки. А если нет, их надо еще связать, предварительно отрубив 6 витков мягкой проволоки колуном от бунта.
Причем, я-то, как интеллигентный студент работал с забралом, защищающим лицо, а мои краснолицые братья по цеху из местного пролетариата его почему-то не использовали, работая в обычных касках, без забрала. Они просто прикрывали глаза до щелочек и слегка отворачивали лица, когда стояли рядом с металлом. А я этого не понимал: как так можно - глаза ж кипят!..
Вот только мне, в отличие от Лимонова всё это не снится. Мне как-то по-хуй...